Чудо для кудесника

Над Империей плыли сиреневые зимние сумерки. Окна домов отбрасывали на сугробы желтые уютные отсветы, рассыпающиеся на мириады искрящихся осколков, из печных труб в бархатную звездную высь поднимался дымок. Вечернюю тишину нарушал только скрип снега под ногами спешащих домой запоздавших героев. Как и всегда в конце года, в воздухе витала атмосфера волшебства и тайны. Причем волшебство это никак не было связано с магией в целом и школами магии в частности, его невозможно было увидеть как огненный шар или молнию, которые мог продемонстрировать любой мало-мальски обученный маг. Нельзя было даже с уверенностью сказать, в чем же оно заключалось, но каждый житель огромного мира мог ощутить его покалыванием в кончиках пальцев и увидеть светом в глазах родных и близких. Придворный маг годами старался открыть секрет этого неведомого, висящего в воздухе чего-то, справедливо полагая, что возможность создать предновогодние настроения в любое время года сделала бы его сильнейшим и самым уважаемым магом этой части мира, но все его труды в высокой башне были безрезультатны. Он вновь и вновь наблюдал, как меняются его знакомые с приближением Нового Года, но был бессилен произвести хотя бы похожий эффект где-то в июле. К концу года менялось даже мышление героев, это магу удалось определить совершенно точно. Они все чаще задумывались - о прошлом и о будущем, больше начинали уделять времени друзьям и семьям и - что являлось уж совсем непонятным - начинали больше мечтать.

Последний пункт как раз не давал покоя магу. Он мог заставить кого угодно сделать что угодно - для этого существовало могучее заклинание гипноза - но никогда, ни единого раза он не смог заставить загипнотизированного мечтать. Этот процесс не поддавался магическим приказам, его нельзя было запустить зельями и даже пытки (которые однажды отчаявшийся чародей применил к плененному демону) никак не помогали достичь цели. Еще было очевидно, что характер мечтаний очень зависит от мудрости и жизненного опыта героя. Молодые и амбициозные герои мечтали о том, что их ждет в будущем, со смехом делились с друзьями своими планами и надеждами на новый год, а герои, в уголках глаз которых уже пролегли первые грустные морщинки, в основном молча мечтали о том, чтобы новый год никого и ничего у них не забрал. Еще одной раздражавшей привыкшего к порядку мага особенностью было то, что сам он никакого изменения настроения у себя не замечал и мечтать не собирался, являясь в собственных глазах противоречивым исключением из общего правила. Сам себе маг говорил, что он просто слишком высоко поднялся по лестнице интеллектуального развития, но это объяснение, хотя и тешило его самолюбие, на самом деле ничего не объясняло.

Размышления чародея прервала какая-то шумная возня на улице. Выглянув в окно, он увидел ватагу ребятишек, играющих в снежки. Приятным фактом было то, что детская компания состояла из представителей всех рас Империи. Детской дружбе не мешали ни различные обычаи, ни одежды, ни особенности происхождения - что кардинально отличало ее от дружбы взрослых. Ватага с гамом пронеслась мимо арочного окна мага, но едва он собрался вновь погрузиться в размышления, как услышал робкий стук в дверь. Сперва магу показалось, что его разыгрывают, поскольку, открыв дверь, он не увидел за ней никого. Однако опустив глаза он понял, что ошибся - у порога двери, в конусе яркого света, стояла крохотная феечка из эльфийских лесов. Когда-нибудь в будущем ей была уготовлена участь воительницы эльфийской армии, а пока она могла носиться по улице с прочей детворой и наслаждаться снежной зимой. Неожиданным было то, что ей удалось подойти к двери мага - на дверь были наложены заклятия маскировки и отталкивания, так что даже просто заметить дверь в обычное время могли только достаточно сильные маги. Но всё менялось в это странное предновогоднее время...

- Что угодно? – недовольно проворчал маг. Он не особо привык к гостям из этого плана бытия, а феечка не только отвлекала его, а еще и заставляла усомниться в надежности охранных заклинаний, что сильно нервировало чародея.

- Простите, а это Вы придворный маг? – едва слышно прошелестела феечка, стыдливо пряча ручки за спиной.

- Нет – рыкнул чародей, начинавший терять терпение. Он не любил излишнее внимание к своей персоне и теперь судорожно придумывал, как отвязаться от назойливого ребенка.

- Жаль… - глаза феечки наполнились хрустальными слезами – а я… мы… ну, мы тут смеялись с ребятами, говорили про надвигающийся Новый Год и вспомнили про придворного мага… А я подумала – он ведь совсем один… Работает, работает, а никто ему на Новый Год даже не улыбнется… И решила… - феечка всхлипнула – а, неважно… - и, развернувшись, стремглав бросилась вслед шумной толпе сверстников. Из ладошек, которые малышка прятала за спиной, что-то выпало и утонуло в хрустящем белоснежном снегу.

Магу стало неловко… Сперва захотелось просто развернуться и спрятаться от неуютного и непривычного чувства за дверью, окованной золотыми узорами, но потом он пересилил себя и решил найти потерянный ребенком предмет – а вдруг будет искать… Поиски не заняли много времени и вот в руках чародея оказалось крошечное колечко из алого листка бересклета, на котором - по-детски неряшливо, но с большим старанием - было нацарапано «Уважаемому Абу-Бекру – с Новым Годом». Колечко приятно грело ладонь. Маг почувствовал, как стало покалывать кончики пальцев, и посмотрел вслед унесшейся феечке непривычно-светлым взглядом.

Впервые за почти век своей осознанной, размеренной и упорядоченной жизни чародею захотелось улыбаться – просто так, без видимой причины, а перед глазами вдруг пронеслись воспоминания из далекого-далекого детства, в которых запах ели мешался с хороводом огней. Странное, непривычное магу тепло начало распространяться в его душе, робкими волнами прогоняя извечный колючий холод вселенского одиночества.

Зайдя назад в башню маг в первую очередь придирчиво осмотрел лабораторию и решил – между стеллажом с магическими книгами и чучелом феникса как раз прекрасно впишется ёлка!

…За окном медленно кружился снег, заметая следы и готовя мир начать все с чистого листа…