РАВНОДУШНОЕ ЧУДОВИЩЕ

Не замечали, что у водки бывает горьковатый привкус? Да? Действительно – горчит?.. Я вот тоже часто слышал, но сам как-то не обращал внимания. Водка - и водка. Мне тепленькая нравится. А в гостях почему-то наливают холодную, от которой першит в горле. Поэтому в гости на Новый год я не ходок. Шучу. Меня не приглашают. Но с середины декабря регулярно спрашивают – где я буду встречать Новый год? Иногда я тоже шучу. Говорю: «У вас». Шутка старая, но почему-то всегда срабатывает. Спросившие теряются, начинают мямлить и как-то очень коряво комкают разговор. Это смешно.

Я вообще – веселый. Ну, я так думаю. Только в это никто не верит. Как и в то, что я веду юмористическую колонку в нашем «Вечернем Аркаиме». Даже редактор. Особенно после нашумевшего разворота: «Прапорщик Вырвиглазов отвечает на вопросы призывников нашего города». А ведь хотел же сначала написать - «прапорщик Киже», но решил, что «Вырвиглазов» будет смешнее. Получилось, действительно, смешно. Благодарственное письмо из военкомата. И мягкий разнос. Дескать, прапорщик Дериухов (sic!) автора простил, но впредь фамилии военнослужащих лучше не искажать. А то происходит досадная путаница с награждениями личного состава по линии Министерства обороны. По итогам освещения работы в СМИ. Где этот военкомат?.. Кто бы мне сказал... В здании, где я когда-то получал белый билет и снимался с учета, недавно открылся стриптиз-бар «Аленушка». А до этого было заведение быстрого питания «Бабушкина маца». Еще раньше «Кулебячечная». А военкомат, похоже, превратился в фантом – вроде водочной горечи.

Последняя в году планерка, как обычно, затянулась. Итоги. Задания на праздничные дни. Последний срач на тему грядущего корпоратива. Упреки в невнимании к коллективу. Смешные люди. Видеть меня за столом никто не хочет, а вот встречное нежелание вызывает жгучую обиду. Ее усугубляет честное объяснение, что отдавать четверть оклада за такое счастье – для меня дорого.

- Мне кажется, что Костя нас не уважает. А может, и презирает. Я не понимаю такого отношения к коллегам, - надменно оглашает коллективное «пфе» заместитель редактора Галина Ивановна, гламурная девица двадцати шести лет. Галиной Ивановной ее начал называть я. Из-под мелированного каре блестят карие вишни глаз. Сказал бы – глупых, но я никогда не встречался с ней взглядом. Даже когда объяснялся в любви два года назад.

- Не любит она тебя, - констатирует после планерки фотокор Асхат. Который, как все фотокоры – гуляет сам по себе, - и поэтому чихал на редакционные расклады. Не понимая, сколько смысловых оттенков играет сейчас в его словах. – Слушай, а может, тебе ее трахнуть? Для поправки рабочих отношений?..

Я вежливо улыбаюсь. К счастью, любовь тоже – как водка. Горчит - понарошку. Хотя и очень сильно. Мне досталось «золотое» задание. Освещать в нашем листке народные гуляния на городской площади. С десяти вечера 31 декабря до двух ночи 1 января. Асхату тоже, но он туда не пойдет. Фотокоры слишком себя уважают для таких «подарков». Не знаю, где они берут потом снимки. Сейчас мы едем в его машине в Дом школьников. Конечно, на елку. Фотограф продолжает развивать половую тему. Я киваю.

Все те же пару лет назад звонко крякнул домкрат, когда он полез осматривать днище своего оранжевого пепелаца. Прямо возле редакции. Машину я поднял, а вот вытащить его не получалось. Так и держал, пока из-за угла не вышел редакционный мент. Потом я сказал, что начал поднимать, когда тот уже вышел, хотя прошло минут десять. Фотокора спас скорее высокий бордюр. Но с его коллегами у меня теперь нормальные отношения во всем городе. Случай. Или они просто чувствуют «социально близкого». Где пофигизм – там и «отмороженность». Типа, как у меня. При встречах некоторые даже пытаются рассказывать анекдоты и байки. Мне нетрудно делать вид, будто это действительно смешно. Половину из услышанного обычно я сам и придумываю.

В Дворце школьников празднично пахнет пылью. Наверное, так я реагирую на яркие костюмы, шарики и блескучую мишуру. Я общаюсь с директрисой Дворца, и мы проходим в зал. Идет представление.

- Слушай, сколько им лет?.. – тревожно шепчет Асхат, когда со сцены утанцовывает очередной коллектив. – Разве так можно? Такие задницы... Нафиг эту акселерацию, а то чувствую себя неправильно. Сейчас остановят, полезут в память – а там такое!.. Посадят же!.. – Он шутит, хотя искренние нотки в голосе присутствуют. Мало ли...

- Тише... Накаркаешь!.. – тоже как бы шучу я. А сам все время смотрю на Снегурочку. Она похожа на замреда Галину Ивановну. Фигура совсем другая, без офисного «горбика», заметного наметанному взгляду. Глаза не карие, а зеленые. Голос звонче, поставленный. Или наоборот – естественный, живой. В отличии - от. Другое лицо. Но очень похожа. Чем-то. Если бы несуществующая горечь могла сладить – это было бы именно так.

- Бери интервью! – замечает мой взгляд фотограф. – Я щелкну, она по любому потом за фотками обратится. Скажу - все через тебя!..

Я зачем-то встаю и иду за кулисы. Понимая бессмысленность своих движений.

«Народные гуляния порадовали горожан праздничным морозцем!».

Так я начну заметку. На табло возле мэрии – минус 27. Прогноз в сети обещает снижение до 34-х градусов ниже нуля. Нормальный такой «праздничный» дубак. Но мне-то не холодно. А вот энтузиазм гуляющих непонятен. Или они тоже все по заданию? Пьяных пока мало, но это пока. Ведущий на помосте – в реквизитном «серебряном» тулупе и с мочалкой на шее - все время срывается на фальцет. Как говорится – «такой молодой, а уже... хм... гей». Надежда местного КВНа, с прицелом на премьер-лигу, а лучше сразу на место в городской администрации. Когда пьяных станет больше, его обязательно полезут бить. Но менты не дадут, заодно и согреются. Они-то точно здесь по службе.

Среди гуляющих снуют Деды Морозы, Снегурочки, Спанч Бобы и Джеки Воробьи... То есть – да, капитаны Джеки Воробьи. Они тоже работают, - в основном, с фотографами. Теперь понятно, кто сольет газетчикам снимки. Фото-мафия бессмертна. Никто из вменяемых фотокоров, конечно, не поверит официальному объявлению, будто ровно в 12 часов ночи мэрша откроет на площади праздничный пятикилометровый забег. Причем побежит лично. Поэтому их и нет.

Кстати, о КВНе... Это ведь я с левого аккаунта написал в блоге Галины, свет, Ивановны дикую мульку о том, что сценарист «Сборной Камызякского края» «тайно» живет у нас в Аркаиме. И на самом деле описывает местное начальство. Поэтому, мол, их свое и не трогает – потому что «все» об этом «знают». И есть даже договоренность: он обходит стороной реально скользкие моменты, а ему подбрасывают всякие анекдоты.

Пошлая девица Галина Ивановна коммент потерла. Но хохма успела уйти в народ. Как самая настоящая «правда». «Скрывают» - значит, так и есть!.. За «утечку» Галину Ивановну сначала били по щекам в Большом доме. А потом без паузы выдали ключи на муниципальное жилье. До которого ей было в очереди, как до Луны раком. Типа, лучше уж так, чем это гейское родное убожество на помосте. Откуда знаю про щеки?.. Ну, у андедов, так сказать, свои секреты.

Наряду со Спанч Бобами площадь окучивают цыгане. Причем не только ряженые артисты. Это я понял, когда столкнулся с бородатым ромом опереточной внешности. Он выронил бубен и резко откочевал в сторону маленького «табора» на углу площади. Потом оттуда прибежали двое молодых, парень и девка. Пацан поднял бубен и отскочил в сторону, а цыганка, вдруг спросила:

- А скажи, покой... яхонтовый, а правда, если тебя ножом порезать – крови не будет?

- Будет, - зачем-то вру я, - только синяя. – Они уходят, оглядываясь. Разрушители легенд. В квадрате причем. Я цыган с бубнами лет двадцать не видел.

Мать-моржиха, конечно, никуда не бежит. Честно переждав канонаду хлопушек и вопли гуляющих, я двигаю на выход с чужого праздника жизни. Первый час, пора и о душе подумать. Телу все равно. Буду, как Пьеро – сочинять гадкие стишки, и снова пробовать водку. Может, и правда, горькая...

Крики я слышу уже за Драмтеатром. Интересное место – вроде центр, а кушары. Натуральная аномалия. Кирпичный «особняк» с заколоченными окнами. Три заброшенные голубятни. Много деревьев. Здесь их никогда не «кастрировали». Летом полно дикого городского зверья. Кошки, собаки, голуби. Есть белки. Кажется, даже совы. Беглые попугаи бывают. Никто никого не жрет причем. Я хотел про это писать, но забыл. Все забывают. А сейчас там кричали.

Я почему-то про Снегурочку из Дворца школьников сразу подумал... Про Гиену Ивановну тоже, но что ей тут делать? Она небось уже в дуплище пьяная. Тупо улыбается какому-нибудь мачо, который мнет ей сиськи в ночном клубе. Кстати, я уже говорил, что я – злой? Ну, так мне иногда кажется...

Снегурочка там была. Полная тетка лет сорока в потертом синем кафтане. Дедушка Мороз тоже имелся. Мешок у него отобрали и сейчас выворачивали карманы. А там глядишь и до «внучки» дойдет. Снегурочка – по любому ценный трофей, даже такая, с «пробегом». У кого-то – фото с елки. А кому-то – так, на снегу...

Некстати вспоминаю, что этих «трофейщиков» видел на площади. Ушли раньше, но это неважно. Важно, что их пятеро. Было. Двое уже лежат на снегу. Получилось, как в кино – сосулькой в глаз – до затылка. Дважды. Как любит говорить на планерках тупая овца Галина Ивановна: «Бинго!». Все претензии – к муниципальным службам. Еще двое висят у меня на плечах. Третий часто и суетливо бьет в живот. Судя по мокрому звуку - не кулаком. На секунду я «вижу» свой портрет с черной лентой. И золотом на черном сакраментальное: «А ВОТ ЕСЛИ БЫ У НЕГО БЫЛ КОРОТКОСТВОЛЬНЫЙ СОСУЛЬКОМЕТ!..». Очень смешно. Еще я вижу, как бомжеватый Дед Мороз зачем-то ползет по снегу к своему посоху. Надеюсь, это просто бессмысленная жадность. Типа – стресс. И он не собирается драться алюминиевой трубкой. Иначе...

ВСПЫШКА. Наверное, очень яркая – я ощущаю ее, как чрезвычайно пыльную пыль. Собачий лай, крики, какой-то треск. Рычание. Снова рваный треск, уже сытый, без криков. А я сижу, опираясь спиной на твердое. Вижу только свои колени в розовой наледи. Явный дискомфорт в теле, но я, как часто бывает, не понимаю – почему. И голос. Точнее – ГОЛОС. Как у Смерти в одной смешной книжке.:

- НУ, ЗДРАВСТВУЙ, СНЕГОВИК!

Слово «снеговик» - звучит с маленькой буквы. Типа - не фамилия, не погоняло, а вроде национальности или профессии. «Здравствуйте, товарищи комбайнеры! А тебиа, русская свинья, мы будем немножко расстрелять! В дикой природе суслик может на равных сразиться даже с большой белой акулой! Разумеется, не покидая родных степей...» - как-то так, в общем.

Я поднимаю голову, но по-прежнему вижу лишь свои колени. Впрочем, нет - иногда на периферии возникает женское лицо с открытым ртом. Я слышу писклявый голосок:

- Дедюська Молёз, ти ио знаись?... Это блатик?... – С ней все ясно, слабоумная.

- НЕТ. ПРОСТО СНЕГОВИК. БЕСЧУВСТВЕННОЕ ЧУДОВИЩЕ.

- Злёй?..

- РАВНОДУШНЫЙ. НЕ ЖИВОЙ, НЕ МЕРТВЫЙ. ХОТЯ ЭТОТ – ПОЧТИ.

- Поцти?.. Дедюська, а посему цюдоисе сем помогаит?..

- НЕ ЗНАЮ. ОН САМ НЕ ЗНАЕТ.

- Ти ни знаись?.. Дедуська сютит!.. Цюдоисе хоёсее!.. А ти дась цюдоисю подалоцек?..

- ПОДАРОЧЕК? ПОДАРОЧЕК ОН ЗАСЛУЖИЛ. СЛЫШИШЬ, СНЕГОВИК? КАКУЮ НАГРАДУ ТЫ ХОЧЕШЬ?

Это смешней даже глюка с «короткоствольным сосулькометом». Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная... Я вспоминаю вчерашнюю методистку из Дворца школьников. И милую гниду Галину Ивановну. Образы сливаются. Я то ли смеюсь, то ли кашляю, на колени летят какие-то синие брызги.

- Подари мне... Снегурочку!..

Глаза слабоумной открываются чуть ли не шире рта. В них не страх, а изумление. Хорошо. Пугать дурочку я не собирался. Не лучший последний поступок. Ни ног, ни рук я уже не чувствую. Просто захотелось... чтобы горько и сладко... напоследок. Просто сказать. Вот и вырвалась финальная шутка.

- ЗАЧЕМ ТЕБЕ МОЯ ВНУЧКА?!.. – старичок явно сердится. – ИЛИ... - Я слышу хруст снега, но не вижу теперь даже коленей.

- Я ПОНЯЛ. ВИДЕЛ ЭТУ ДРЯНЬ, НО ЧТОБЫ ТАК!..

- Стёклиськи?

- ОСКОЛКИ ЗЕРКАЛА ТРОЛЛЕЙ. ВОТ ОНИ. В ГЛАЗУ – ТАКОЙ ОСКОЛОК ЗАСТАВЛЯЕТ ВИДЕТЬ ВСЮДУ СМЕШНОЕ. БЕЗ МЕРЫ – ЭТО ЯД. ОСКОЛОК В СЕРДЦЕ – ЗАСТАВЛЯЕТ ЧУВСТВОВАТЬ ДУРНОЕ В ХОРОШЕМ. А ПОТОМ - ТОЛЬКО ДУРНОЕ. ЭТО - ЗЛО. А У НЕГО ИХ – ЧЕТЫРЕ. ДВА В ГЛАЗАХ И ДВА В СЕРДЦЕ. ВСЕ ОТРАЖАЕТСЯ ОБРАТНО. ОПЯТЬ И ОПЯТЬ. БЕЗ КОНЦА. НИ ПЛОХОГО, НИ ХОРОШЕГО. НИ ДОБРА, НИ ЗЛА. И НАОБОРОТ. ЭТО - НЕНАСТОЯЩИЙ СНЕГОВИК.

- Мальсик?.. Хоёсий?.. Ти ио выисись?..

«Плохая, плохая собака!..» - хочу выдавить я напоследок, но не могу.

Я дома. Кажется, уже давно день. Если я и спал, то почему-то сидя на кухне. Тренькает городской телефон. Я протягиваю руку, из ладони на стол падает какое-то стекло. Мелкие осколки.

- Алло, здравствуйте, это Константин?

- Да. - Передо мной чашка с кофе. Пресная гадость, но прочищает мозги. Похоже, давно остыл.

- Это - Марина из Дворца школьников, методист. Ну, которая Снегурочка! – я слышу звонкий смех. – Мне ваш номер фотограф дал...

Задушено мычит сотовый. В задницу. Я на нем сидел. Достаю из кармана:

- Да.

- Костя?.. Это Галя... То есть – Галина Ивановна, - судя по голосу, драгоценная дрянь нервничает. Или страдает с похмелья.

– Извините, если разбудила. Просто ваше вчерашнее задание... Оно было необязательным. Это я настояла. Извините. Испортила вам Новый год.

- Так не бывает, - говорю я себе.

- Конечно, не бывает!.. – смеется в городской телефон Снегурочка.

- Просто я растерялась и откровенно тупила. Первое в жизни интервью!.. Вы обязательно приходите еще раз. Можно без фотографа, снимки у нас есть свои...

Я осторожно кладу обе трубки. На столе откуда-то появилась лужица воды. Стираю ее рукавом. Телефонные динамики мультяшно щебечут. Беру холодную чашку и делаю глоток. Потом быстро допиваю до дна.

Не замечали, что кофе горчит?..