Работа №2. (КОПИПАСТ)

"Зомби"

"Не дают спокойному мертвецу спокойно полежать!"

Зря меня подняли. Мне было так хорошо лежать здесь. Нет никаких звонков на мобильный, спокойно. Никто не пристает с вопросами, требованиями, инструкциями. Конечно, тут много недостатков, так же так как и там, наверху. Температура здесь такая же, как и температура почвы. Но мне это в принципе все равно. Теперь же она равна температуре почвы на сегодняшнее число. Я лежал тут и никому не мешал. Пока не почувствовал нечто, похожее на сигнал. Приказ. Требование. Прямо в мозг. Пусть уже слегка подгнивший, но мозг.

«Приказываю тебе придти ко мне! Встань из небытия и явись отдать мне долг!»

Тут уж не полежишь спокойно!

Вот мне и приходится сейчас мощными ударами разбивать деревянную плоскость над собой. Удивительно, но сила у меня прибавляется с каждым ударом и с каждой секундой. И вот я, наконец, разбиваю деревянный щит над головой, и мне на лицо сыпется матушка – земля. Я фыркаю и начинаю быстро работать руками. Что неплохо в моем состоянии – это то, что мне не нужно воздуха. Я не дышу, и это мне это весьма нравится, так как запах в моей новой квартирке. Я пробиваю себе дорогу наверх и вылезаю на поверхность. Меня зовет к себе эта ведьма-колдунья. Это она поймала мою душу, когда меня отправили к праотцам. Все бы ничего, но эта старуха, я слыхал это с сотню раз по деревне, еще в молодом возрасте уехала жить со своим мужем-дипломатом . Дипломат там налаживал общение между империей и этим маленьким государством. А супруга стала налаживать отношения на более мелком уровне – с одним людоедским племенем. Она начала ходить в закрытое сообщество, где лидером была одна местная колдунья. То была страшная, внешне и внутренне, старуха. Она даже не умела улыбаться. Ее ничего не радовало. Но она владела древним таинством поднятия из могил мертвецов. На мою беду сейчас, спустя многие десятилетия, они очень сдружились тогда: белая женщина из крупнейшей страны тогдашнего мира и безграмотная и безобразная, жестокая колдунья людоедского племени. А сейчас эта белая женщина, превратившаяся в свою очередь также в седовласую старуху, требовала меня к себе. Я не могу отказать ей. У меня нет сил сопротивляться.

У меня есть подозрение, что старуха подняла меня из черноты могилы не для того, чтобы распивать чаи с ватрушками. Но приказа ослушаться я не мог. Я распрощался с могильными червями, что вовсю уже хавали мою плоть, и вышел на деревенскую дорогу. Я шел к старухе. У нее была моя душа. Она поймала ее, когда я умер. И вместо того чтобы моей душе воспарить к облакам, она была заточена в кожаный бурдюк в подвале дома ведьмы.

-Смотри! Кто идет! – услышал я приветствие. - Привет! Я остановился. Это наш местный охотник, вроде бы. Я умер недавно и поэтому моя память стерта не полностью. Я не помню уже, есть ли у меня семья, не помню, кем я работал, не помню своего имени. Но кое - что, какие-то лица, голове сохранились.

-привет!- попытался поздороваться я, но не смог ничего сказать. Звуки не шли из моего подгнившего горла.

-Вот ты гуляешь по деревне, - не дождавшись ответа, промямлил охотник, - и на вопросы не отвечаешь. Это меня не удивляет Ты же мертвец уже с неделю. Мы тебя всей деревней хоронили. А ты вот поднялся из могилы. Но я тебя не боюсь: я знаю, у меня очередная белая горячка, а ты - очередная галлюцинация. Ты же мертвец, а мертвецы не ходят. Мертвым ты сделался, когда мы распивали с тобой эль на сеновале . Была еще жена моя. У тебя прическа тогда взлохмаченная была. А у меня белая горячка тогда началась. Ты мне рогатым чертом привиделся, вот я и решил из черта шашлык сделать. Никогда не пробовал жареного черта. Ну, и проткнул тебя вилами для сена. В шею попал. А как горячка закончилась, увидал, что сотворил и повеситься захотел. Жена не дала. Она придумала сказать, что ты с сеновала упал и на вилы напоролся. Все приняли эту версию. Так что если хочешь, убей меня! Я ведь твой убивец!

Удивительно, но ненависти к своему душегубу я не испытывал. Я не стал причинять вред и пошел дальше. Не он был моей целью. Меня звала к себе колдунья, я ждал ее четкого приказа. И я его получил: эта беззубая ведьма подняла меня из мрака гроба для того, чтобы я убил ее соседку.Соседка обидела ведьму, обозвав ее «сушеной грязной гаргой». Но настоящие ведьмы подобного не прощают. И я должен стать орудием мести, и после исполнения задания ведьма обещала выпустить мою душу к небесам. Я помнил соседку колдуньи– это была высокая, сильная деревенская баба . Руки ее, натренированные , были мощные и сильные. Как корни столетнего энта. Ее ноги походили на ноги слона, ее мощная и широкая грудь была похожа на парочку баскетбольных мячей. Ее и предстояло мне убить. Я бесшумно стал приближаться к дому той самой бабы. Я - мертвый киллер, посланный черными силами уничтожить победительницу социалистического соревнования в прошлом. Такие они, ведьмы, бывают мстительные. Но, приказ есть приказ! И я, как отличный солдат, шел исполнять его. Я влез через заднее окно ее дома в комнату для копченостей и домашних заготовок. Запахи окороков на крючьях меня не волновали. Я взял в свою подгнившую руку огромный тесак и двинулся на свет по коридору. Она как увидела меня с тесаком в руке, замерла и перекрестилась.

Ты же мертвый с неделю! Плохо очень выглядишь! Несвеж! И как ты из могилы…А-а-а! Поняла! Тебя эта ведьма из могилы позвала, чтобы меня убить. Бедненький ты мой зомбичек! Тебе не жалко меня? Я же тебя с детства знала!

Я покачал своей мертвой головой, и скрип подсохших в могиле шейных позвонков прорезал тишину дома.

-Ты должен меня убить? – серьезно спросила баба и внимательно посмотрела на меня. Я утвердительно закивал головой и двинулся на хозяйку. Зря я это сделал. она вдруг быстро схватила лежащую рядом с печкой кочергу и одним мощным движением своего мускулистого тела, вложив, видимо, всю силу в удар, разнесла мне голову . Тесак выпал у меня из рук, голова упала на пол. Последнее что я услышал, как баба сказала, что она похоронит меня сама, у церкви. И душа моя освободится, ведьма не сможет ее больше удерживаться. Она также извинилась за то, что разнесла мне голову так грубо и бесцеремонно. Но у нее ведь тоже выбора не было, оправдывалась она. Я же тоже к ней не с бутылкой на пироги пришел. Я хотел было сказать, что извинения тут неуместны, что я не злюсь на неё, но тут свет в глазах померк, и наступила полнейшая тишина и темнота, покой, которого я был лишен усилиями старой ведьмы. Больше никто меня не беспокоил многие тысячи лет.