Роза к Новому году

- Ну что же, и у меня есть новогодняя историйка вполне в сегодняшнем духе – раздался густой и чуть протяжный голос из почти неосвещенного угла каминного зала.

Все вздрогнули, потому что неожиданно заговорил самый редкий, самый молчаливый, самый беспроблемый и, тем не менее, самый неприятный посетитель Трактира – Вампир.

Перед ним стояла батарея бутылок «Черной Крови» - это вино трактирщик специально заказывал для этого посетителя, и доставлялось оно каким-то мутным типом на телеге, напоминавшей чёрный гроб, и утверждавшим, что он возит его из дальней страны, расположенной за территорией степняков. Дух из пустых бутылок был терпкий и сладковатый, но трактирщик ни разу не поддавался искушению попробовать это вино. «Мало ли, что…» - говаривал он, вздрагивая и оглядываясь, когда кто-нибудь из любознательных пьяниц-варваров интересовался «вампирским спец заказом» - «Сам не ам, и вам не дам».

По всей видимости, вампир сегодня выпил больше обычного, а, может, новогоднее настроение подействовало и на него, но в трактире стало тихо, и даже икота, донимавшая подвыпившего гнома, прошла.

- Когда-то я был неприлично молод, жил в своём Трансильванском замке, и очень интересовался садоводством, интересовался настолько сильно, что даже разговаривал с растениями, и они отвечали мне. У меня был прекрасный розарий, небольшой и очень уютный, из примерно сотни алых роз разного оттенка и одной-единственной белой розы, которая была подарена мне … Да мало ли, кем и почему она была мне подарена.

Эта роза давала соцветия прекрасного белого цвета, без малейшего иного оттенка, без малейшего изъяна, огромные, столепестковые, с нежным, каким-то холодноватым ароматом, и ранним утром до восхода солнца казалось, что розовый куст усыпан снежными хлопьями, по какой-то необъяснимой прихоти очутившимися посреди цветущих роз.

Я не раз говорил ей это, а она постоянно просила меня рассказать о снеге и зиме, о том какие они, и как празднуют Новый год – ведь она засыпала каждую зиму, а розы в летаргическом зимнем сне ничего не слышат и не знают.

В тот год она не расцвела, и подолгу молчала, не желая отвечать на мои расспросы. Я испугался, что она чем-то больна, я каждый день осматривал листья и побеги, я даже аккуратнейшим образом взял кусочек корня на исследование, а пробу грунта послал к знаменитейшему алхимику… Ни удобрения, ни опрыскивания, и уговоры – ничего не помогало. Решив, что у неё депрессия, я надеялся, что осень и долгий зимний сон восстановят её силы, и она снова порадует меня цветением, тем более алхимик утверждал, что оснований для тревоги нет – а врать мне он бы никогда не осмелился.

Осень была долгой и тёплой, алые розы цвели еще в конце октября, но на границах моего княжества стало неспокойно, и мне пришлось отправиться туда с экспедицией, поэтому я обрезал все розы перед отъездом, и повелел им спать и набираться новых сил. Белая роза так ничего и не сказала мне на прощание…

Кампания была тяжелой – снега так и не было, постоянно шли дожди, перевозить артиллерию было бедой для солдат и лошадей, а после битв кровь мешалась с глиной в одну бурую массу.

Вернулся я 31 декабря – мы разбили смутьянов и их головы на частоколе украсили собой границу моих владений. В замке пировали, был устроен фейерверк и новогодний бал.

Утомившись весельем, я вышел на балкон, и увидел, что с темного неба мириадами сверкающих звезд падают снежинки. Не знаю, что привлекло мое внимание, какой-то то ли стон, то ли зов из сада, но я спустился к розам, и увидел… Увидел огромный раскрывшийся цветок на единственном побеге, данном моей белой розой!

- Зачем??! Сейчас зима, ты должна спать, ты же погибнешь, я уже чувствую, что сильно холодает!

- Я мечтала увидеть снег и Новый год. Я готовилась к этому всё лето, я копила силы, и я смогла! А цветок – это подарок к твоему возвращению, сорви его. На память. Вдруг… ты окажешься прав. Прощай.

И я сорвал этот цветок, на белейших лепестках которого уже мерцали и не таяли холодные снежные звёзды. Я погрузил его в вазу из чистейшего горного хрусталя, залил родниковой водой и оставил на балконе, чтобы он вмерз в воду и наверно остался прекраснейшим цветком на этой земле. А потом я ушел из замка и долго бродил по окрестностям. Не помню, что я делал, с кем пил и с кем дрался, но именно в ту ночь я стал вампиром и вампиром встретил Новый год.

Вампир замолчал, а трактирщик трясущимися руками наполнил его рёмер «Черной кровью».

- А роза? Как же роза, что с ней стало? – голос гнома предательски дрожал и слова, казалось, застревали в густой бороде.

- Я оказался прав. Мечта стоит дорого, порою – жизни.