фронтовые записки

Здравствуй, дорогой дневник! Это снова я.Завтра всех нас ждет тяжелый день. Не зря ведь, сегодня выдали двойную порцию наркомовских. Да и к тому же, сегодня к нам прибыло подкрепление из новобранцев. Контингент новый, не обстрелянный . Хотя, сложно это назвать подкреплением, желторотики одни, трехмесячные курсы и , айда, на фронт, а некоторые и на курсах-то даже не бывали и прислали-то их даже не совсем , как подкреплением, а как доукомплектование, потому что наш батальон изрядно поредел, после прошлого боя и поредел значительно, аж на две- трети. Хотели сначала полностью расформировать, но так как знамя было не утеряно, изменили свое решение. Так что повезло нам , а подкрепление прислали только из-за того, что завтра наступление. Нас ждет тяжелый бой, и это всем ясно, фрицы изрядно постарались, делая укрепления : дзоты доты ,бункеры, блиндажи, все подходы заминированы.Как завтра пробираться будем не представляю, такая мясорубка будет, что -мама не горюй. И ради чего, спрашивается, столько людей на убой вести? Где тактика? Где стратегия? Мать вашу! Как можно так?.В нашем батальоне трое командиров сменилось. Первый был директор сельской школы. Был убит в бою буквально через месяц, после вступления в новую должность. Шальная пуля, зараза! Командир из него хоть и был ,не ахти, ничего не смыслил в военном деле, но человеком был душевным. Жаль его, а ,в особенности, жаль его жену и троих детишек. Второй командир был кадровиком в звании майора. Мощный был мужик! Мы с ребятами его даже хлястиком прозвали, потому что хлястик на его шинели превосходил в размерах любой другой раза в два ,в три. Да мужик был здоровый, царство ему небесное, два метра ростом, косая сажень в плечах, воистину русский богатырь, и погиб он тоже в бою но не от шальной пули, а несколько иначе. Когда мы пошли в наступление, огонь с вражеской стороны был шквальный. Многие не решались идти в атаку, хотя младшие командира кричали, грозились расстрелом, трибуналом, призывали идти в бой за Родину, за Сталина, но эти слова в той обстановке не действовали и не воодушевляли, хотя с этими словами мы до этого не раз шли в бой. И приказ уже был идти в наступление, а никто не решался, и он увидев это, встал в полный рост на бруствер, и прокричал: “За наших матерей! Чтобы им за нас не было стыдно!” и первый ринулся в атаку .Мы же, все увидев и услышав это, тоже рванули за ним, как будто все только и ждали именно этих слов. Он первый пошел в атаку, первый прыгнул в окоп противника и сражался ,как настоящий русский медведь. Он продолжал вести бой даже после того, как из пулемета по нему прошлись очередью, а когда закончились патроны в его ппша, он еще успел двух фрицев саперной лопаткой заколоть, после чего он … В этот день мы взяли высоту и отбросили фрицев на десять километров, но ценой больших потерь, погиб и он.Через два дня прислали нового майора из штаба, как поговаривали его из штаба- то турнули из-за того, что он по -пьяне к генеральской жене приставать начал, поделом ему .Если быть честным, гниловатый офицер попался ,трусливый, да еще к тому же и самодур, да и стержня в нем не было. Орал постоянно ,чаще всего без дела, зачем ,не знаю, может, себя хотел показать. Сразу было видно, штабной гонору хоть отбавляй. , а когда пришло время его первого боя, так он после первых залпов немецких орудий, аж посерел от страха, хотя те не вели прицельный огонь, а уж когда началась полномасштабная атака немцев, спрятался в блиндаже ,так там и просидел до конца боя. Пришлось за него отдуваться нашим младшим командирам. После этого боя он был отдан под трибунал, за трусость, затем разжалован и отправлен в штрафбат, а там его след и затерялся. Сейчас у нас новый командир, аж подполковник. Суровый мужик, о нем ничего не- известно, знаем лишь только, как по батюшке величать, да и то, что у него наград , как у племенного жеребца с выставки, но взгляд у него такой ,что страху наводит аж жуть, глазки у него какие-то бесовские, поговаривают даже, что его пуля не берет. Молчаливый ,о себе ничего не рассказывает, все что-то в свой дневник записывает, чувствуется ,мужик грамотный, и в своем деле дока, вот он- то завтра нас и ведет в бой. Надеюсь, все обойдется.Поскорей бы война закончилась! Как уже все осточертело! Хочу домой к своей ненаглядной. Как она там без меня? Жива ли? Писем-то уже четвертый месяц нет, а так хочется узнать как там, все ли в порядке? Как же я скучаю! Аж выть хочется. Такое ощущение, как будто тебя разрывает изнутри и так тяжело на душе, будто стопудовые гири навешаны, а что делать, не знаю. Увидеть бы ее, ну хоть разок, тогда и жизни не жалко . Эх, где же ты моя Любаша? Помню, как мы гуляли по парку, держась за руки,и так было хорошо в тот момент на душе, что аж жить хотелось, а когда она меня поцеловала в щечку ,это было нечто невообразимое, и солнце сразу стало ярче, и небо светлее, и соловьиная трель стала слаще. Я помню, она тогда даже покраснела, я помню, ей так шел этот румянец на щеках. Тогда я ей впервые сказал, что люблю ее . Как же все тогда было чудесно, пока не началась война. Мы расписались перед тем, как меня отправили на фронт. На вокзал она пришла меня провожать вместе с моей матерью, обещала не реветь и держалась до тех пор, пока не объявили об отправке . После этого эмоции все-таки взяли верх ,и она расплакалась , вместе с ней заплакала и мать. Тяжело было их оставлять….Эх, вернуть бы все назад! Знаю, что это невозможно, но так хочется. Отпустили бы хоть на пару деньков домой. Да, мечты, мечты , боюсь, в ближайшее время несбыточные, а жаль. Раньше я не верил в Бога и был убежденным атеистом, а теперь поверил, из каких только передряг он мне только не помогал выбраться, да уж будет ли он и дальше на моей стороне, будет ли удача и дальше со мной, надеюсь на это. На войне начинаешь верить, особенно когда находишься между жизнью и смертью, как только начинаешь верить ,сразу полегче на душе становится. Да кому нужна эта война? Это ведь даже войной назвать сложно, это истребление ,это ведь, как машина перемалывающая жизни ,и судьбы людей, помню, когда первый раз нас гнали в лобовую атаку на пулеметы, как тогда было страшно, каждая секунда первого боя растягивалась в вечность, а вражеские пулеметы косили одного за другим, ужас ,крики и стоны раненых , а ты бежишь с криками «ура» и думаешь только от том, зацепит ли тебя или нет, особенно страшно становилось ,когда буквально рядом с тобой твой товарищ падал бездыханно, и ты в этот момент думаешь- ну сейчас точно и до меня очередь дойдет. По мне так, это пострашнее, чем артиллерийский обстрел., там -то если накроет, то даже подумать не успеешь, а тут ….. Хотя нет, есть кое –что пострашнее: вот уж у кого руки по локоть в крови, так это у немецких штурмовиков. Видели бы вы ,что они творят, на наших глазах два хеншеля в течение десяти минут от колонны, проходящей по мосту, ничего не оставили. Картина просто ужасающая: искореженные машины, окровавленные тела повсюду, вот что предстало перед нашими глазами, их 20мм пушки машины превращали в решето, если попадало в человека ,то его буквально разрывало на части, после их налета никто в колонне не выжил, было два тяжелораненых , но их ранения были несовместимы с жизнью. По дороге в полевой госпиталь они скончались. Недавно произошел случай. В нашей части молодому пареньку пришло письмо из дома, в нем было сказано, что отец его погиб при бомбежке, а у матери случился инфаркт, и теперь она лежит в больнице, он не выдержал и убежал из части не из-за трусости, он просто хотел навестить мать, а его патруль снял с поезда и доставил его в часть. На следующий день его расстреляли. Не помогло ни письмо под подписью всего батальона, ни заверения командира о том ,что он искупит свой поступок в бою, ни заверения младших командиров,. Его расстреляли не из-за того ,что он совершил что-то ужасное ,он был на хорошем счету, имел орден красной звезды, за то ,что подбил три немецких тигра за один бой, отличался хорошей дисциплиной и не раз лазил за линию фронта за языком, его расстреляли в назидание остальным , чтобы ни у кого не было соблазна своевольничать и уж, тем более, сбежать. Когда его расстреливали, у всех поголовно наворачивалась слеза, все понимали, почему и за что его казнят, только один особист в это время ухмылялся, зачитывая приговор. До сих пор помню его ухмылку, такое было ощущение, что он получает удовольствие от этого и, пожалуй, каждому в строю хотелось стереть ему эту ухмылку с его лица .Если бы этот паренек был бы дезертиром или предателем, тогда бы сожалений не было, а в этот раз было, как-то тошно на душе .Да особист был еще тем уродом, не дай Бог, он увидит мой дневник, тогда меня живо к стенке поставят. Хотя, почему был он пока жив ,здоров и невредим, хотя, кто-кто , а он уж точно заслуживает смерти, больно уж усердно работает и правых и неправых без долгих разговоров осуждает, видать, выслужиться хочет. Если ему дорожку перейти, то пиши -пропало , в лучшем случае- штрафбат, а в худшем- расстреляют, как пить дать, его бояться все начинают, от рядового, заканчивая высшим офицерским составом, хоть он и подполковник, но с его связями жизнь сможет подпортить и генералу. Когда он еще служил в другой части и был только майором, из-за его доносов сместили с должности генерала. Ладно бы генерал был бы плох, так причина крылась в другом: просто генерал , всего лишь один раз сказал ему пару ласковых перед всей частью, хоть это было и не этично, но на тот момент этого заслуживал, а майор оказался злопамятным и в каждый удобный момент строчил на генерала доносы, и, буквально, через месяц генерал был разжалован до звания полковника и отправлен на самый опасный участок фронта, вот тебе и майор. Конечно наш комбат не боялся его, но все равно относился к нему с опаской. Иногда даже кажется, что справедливости нет, как так достойные ребята погибают, а эта, не побоюсь этого слова, гнида, живет, просто слов нет выразить эмоции, которые испытывают к нему солдаты, еще чуть-чуть и точно допрыгается.Скольких ребят по его указке загубили, даже и не счесть. Среди них были и виновные ,чего уж греха таить, но и невиновные тоже были ,к сожалению .Теперь я понимаю, почему дед неохотно рассказывал про первую мировую, он знал, что не сведущему человеку об этом лучше не знать вовсе. Помню в детстве, я специально притворялся спящим , чтобы послушать его рассказы, специально для этого ложился на печку и закрывал глаза, делая вид ,что я как будто сплю .Дед рассказывал о войне только тогда, когда выпивал. Причем, рассказывал такие истории, от которых бросало в дрожь .Так как он был единственным участником первой мировой с нашей деревни, на посиделки собиралась все жители, всем было интересно послушать его рассказы .Благодаря ему, я имел огромный спрос в деревне, ведь я был единственным ребенком , который был слушателем его рассказов, ведь остальные дети просто не допускались к этому разговору. За все время его рассказов, его не смел никто даже перебить , все слушали, затаив дыхание. А на следующий день я дословно пересказывал всем дворовым ребятам эти истории, и так же никто не перебивал, правда, после рассказа было много вопросов, меня это не смущало, если быть честным, я немного добавлял от себя и немного привирал. Отвечая на их вопросы, мне нравилось ,что дворовые мальчишки смотрели на меня с большими глазами и в тайне завидовали мне, да уж какие были времена, я до сих пор горжусь своим дедом, ведь благодаря ему и отцу, я понял что такое Родина и как важно ее любить. Ведь Родина это не эфемерное понятие. Это твой дом, близкие и родные тебе люди, друзья ,товарищи, все, кто нас окружают и все, что нас окружает- это и есть Родина. И мы сражаемся и умираем за нее, идем в атаку со слезами на глазах, но, зная, что это все не напрасно, и наша гибель будет во имя спасения наших родных и близких, так хочется победить в этой войне, но не из-за того, что хочется славы и регалий ,а лишь для того чтобы остановить эту машину смерти ..Эх, что же будет, и что нас ждет, одному Богу известно. Не знаю, вернусь ли я домой, но в воздухе сегодня отчётливо ощущается запах смерти...