Работа № 8.

"Лето..."

Лето. Каким оно было? Солнце, море, песок на пляжах Мифрилового берега. Столичные туристы дрейфуют на волнах пузом к верху, как дохлая рыба, а некоторые пехотинцы еще и пахли также. Нагота и нега, распластавшиеся на шезлонгах, кругом суета неприкаянных. Дьяволята за барной стойкой втихаря сливают коктейли посетителей в общий бак и продают им же за полцены под предлогом благожелательности. У мангала дежурит дьявол, жаря наловленных амфибий. Паладины носятся по курорту на своих скутерах в одну лошадиную силу и выковыривают из ног отдыхающих сувениры, оставшиеся после высадки Гномьей армии на имперские территории. Всё это сомнительные свидетельства сладкой жизни, перечеркнутые невыносимой жарой.

В моем же склепе как обычно царила прохлада, погружающая любых гостей в оцепенение. Ледяное спокойствие и иная плоскость ценностей в зловещей тишине. В один из таких жарких дней, когда совсем ничего не хотелось, ввалился ко мне сосед по кладбищу с предложением поразмять кости. В моде, говорит, врага в лицо знать, и высыпал на стол горстку солдатиков. Стоит, ухмыляется. Присмотревшись, я увидел множество Эльфийских Воинов разного ранга. И стрелки, и танцоры с саблями, и милые лошадки с гвоздиком во лбу, а с особливой лаской были уложены дубки в отдельный пенал для карандашей. Так сладко лежали эти дрова, что создавалось впечатление, будто боги этого мира благоволят им. Так и хотелось докинуть туда еще парочку таких же поленьев. «Вот, - говорит, - бери их и приноравливайся к их повадкам. Пока не научишься, будешь из черепов стрелы вынимать, да мастикой дырки замазывать. Только осторожнее, на людях не играйся, а то эти светлые при всем народе начинают растекаться соленой жижей. Что-то у них там не то всё время, но большинство привыкло». Сосед скрылся в дверном проеме, а мне ничего уже не осталось, как сгребать эту кучу в карман и идти под тень деревьев в лес.

До опушки было недалеко, но остроухие малыши неприятно кололи меня в бедро ушами, стрелами, рогами и саблями. Приходилось останавливаться и встряхивать ораву. Так что первое умение взаимодействовать с лесным народцем я приобрел еще по дороге. На свежем воздухе Эльфы оживились, и заерзали вдвое быстрее, настолько быстро, что некоторых я даже не успевал поймать, когда они выныривали из полов мантии подышать. В лесу, наконец, вытряхнул этих ушастых тараканов. Кроме одного. Из пенала сбежал дубок, корнями зацепился за подкладку мантии и категорически не хотел вылезать, окопался. Пришлось повозиться.

Дальше все пошло как стрелой эльфийского мастера лука с удачно-критическим попаданием сквозь рыхлую тушку гниющего зомби. Стройные ряды ушастых парней нарезали круги по опушке под моим внимательным приглядом. Дубки резвились больше всех, хватали кого ни попадя, а мастера лука превращали нечаянных жертв в ежиков. Танцоры с саблями играли в джигитовку верхом на единорогах. Один незадачливый горемыка решил подшутить над спящим зеленым драконом, нацелив рог пряма в ноздрю. Позже выяснилось, что он поспорил с друидом на его валенки, что попадет. Попал. Выиграл спор. Дракон даже не проснулся от этой шалости, только чихнул. Тем же вечером мы с почестями хоронили выигранные валенки друида, в которых компактно уместилось четыре копыта, рог, две стопы и огарок эфеса эльфийской сабли.

По совету мудрых друидов провел сеанс общего массажа у фей. Вроде как все полководцы эльфийской армии проходят подобные процедуры в начале своей карьеры военачальника, дабы тоньше улавливать мельчайшие намеки и быть со своим воинством в одном ритме. Чары фей долго исправляли хронический сколиоз, заработанный сидением в тесном склепе. Зато покалывающие заклинания, терапия укусами ос вкупе с мазями друидов на основе болотной водицы, расправили осанку и укрепили иммунитет против лесного народа. Вообще, эльфы раскрывались не сразу. Больше отмалчивались, и стремительной стрелой неслись исполнить мою волю. Вспоминаю, как сидя как-то под звездами у костра, удалось в коротком интервью выведать пару хитростей и уловок у подвыпившего смертоносного танцора. Потом уже дело пошло на лад, и словоохотливый народец изливал на меня всю глубину своей души. Спасибо драконам, их пламя хорошо сушит жилетку и мантию.

День за днем, наблюдая суетливую возню и характер передвижений моей маленькой эльфийской армии, я проникался духом их сущности. Применение тех или иных стратагем оставляли неизгладимые впечатления в моем сознании, а также порезы, шрамы, дыры и ожоги на мне. Постигая их стремительность, я, наконец, понял, как поворачивать корпус под удар стрелы, или как уходить от эффектного росчерка смертоносного клинка. Древние энты под конец сделали мне подарок в виде бронежилета из своей коры, которую они сбросили по весне при линьке. С тех пор не расстаюсь с ней и ношу незаметно под плащом.

Так пролетали дни, и под закат лета, когда косяки птиц грома летели на юг. Стрелы уже не так глубоко проникали сквозь мантию, да, и рога белогривых лошадок натерли такие мозоли на теле, что могу спать теперь на гвоздях. Так, став умелым эльфо-воеводой, я нехотя вернулся в свой склеп, чтобы с упоением наблюдать, как догорает лето на пляжах Мифрилового берега, где опустели шезлонги, и волны облизывают унылую полоску безлюдного пляжа. Разбавляют картину Паладины, все на тех же скутерах в одну лошадиную силу, собирающие за отдохнувшими горожанами имперский мусор. Как всегда, впрочем. Лето ушло, а знания лесного народа и жилетка из коры дубка остаются до скорых встреч на дорогах империи с уже более желанными остроухими малышами.