Дрессированные псы Ада

Ради чего мы сражаемся?

Стоит ли боль этого?

Стоит ли ради этого умирать?

Кто возьмет на себя вину?

Почему они начали войну?

Iron Maiden "The Aftermath", перевод В. Украинцева

Время всесильно и непокорно. У кого еще свежи воспоминания об ужасающей войне с силами Ада? Кто будет помнить о ней вечно? Никто, кроме демонов, обреченных улицезреть и пережить ее.

Я один из них. Потомок поверженного предводителя Ада. Я появился на свет под гром пустотелых барабанов и воинственный клич, знаменовавшие начало очередного боя, и с первым в жизни вдохом почувствовал сладостный запах крови. Звон оружейной стали и запах сожженной плоти разжигали в моем сердце огонь гордости и жестокости сильнее с каждым новым днем моей жизни и войны, которую вел мой отец. Никто тогда не мог ведать, что героям Преисподней в тот раз не судилось наполнить черепа врагов крепкой брагой... Поражение было сокрушительно. Но дух, царивший над полем брани после пролития такого количества крови, не имел ничего общего с тем, как оплакивают погибших мягкотелые слуги света. В нашем мире нет места ни одной слезе. Здесь побитые псы не скулят и не воют, а, рыча и клацая зубами от злобы, копят силы для нового яростного прыжка, чтобы свести все счеты одним укусом.

Поражение и потеря пронзили мою падшую душу, как холодное зазубренное лезвие, смазанное ядом мантикоры. Юность, прошедшая среди обломков исписанного демонскими рунами оружия и рваных знамен поверженных предков, не дала другой цели в жизни, кроме мести, молодому демону, чье ожесточенное сердце бешено гоняет по жилам кровь, отравленную жаждой расплаты и яростным безумием.

Рассказывали, что мой отец в уже изрубленных, ни на что негодных доспехах стоял до последнего мгновения войны, не выпуская из рук огромный топор. Он держал свое запачканное кровью сотен врагов оружие с такой силой, что не позволил никому забрать его в качестве трофея даже после своей смерти – никто не сумел освободить топор от мертвой хватки закоченевших когтистых пальцев.

Вдохновленный этим примером, сегодня я начинаю упорный путь к единственной мечте – напоить земли, на которых щедро пролилась кровь предков, свежей кровью врагов, а после... сжечь их дотла! И так вернуть имени своего великого отца славу, вечную и незыблемую. Да, перед смертью враги должны уяснить, какой же их мир зыбкий – лишь Ад вечен! И пусть они станут его частью, накормив своей плотью его голодных гончих псов... Они уже жадно принюхиваются к раскаленному воздуху, предвкушая добычу. Врата Ада вот-вот откроют нам дорогу к тому, для чего мы рождены. Мы начали новую войну!

***

Дым первого боя наполняет легкие и пьянит сильнее самой крепкой настойки. И я вдыхаю его так жадно, как первый раз в жизни. Приятное нервное напряжение граничит с сексуальным. И это лишь первая победа, приближающая переломный момент в истории Ада. Залитая солнцем вершина холма, на котором я установил наше мокрое от крови врагов знамя, дает прекрасный обзор на завоеванный район. Находившийся здесь до нашего прихода город теперь пылает… обугленный черный скелет города. Где были укрепления и постройки - груды битых камней, перемешанных с обломками оружия и обугленным мясом. Единичные недогоревшие деревья без листьев стоят, как обелиски. Это похоже на пророчество... Старица неподалеку выглядит как соленое озеро – ближе к берегу вода переходит из синего цвета в красный. Кровь. В ней отражаются деревья-обелиски. Растительность в округе начисто сожжена. Пейзаж из зеленого стал черно-серым, пустыня из пепла и дым вместо воздуха делают его похожим на черно-белую гравюру. Я не художник, но мне нравится так перекрашивать этот мир. Уже намечен новый шедевр – врата ждут.

***

Проклят! Навеки проклят! Мой бой проигран.

В сознании до сих пор звучат крики… Наши яростные боевые крики, с какими мы шли в рукопашную, и в десятки раз более отчаянный и ужасающий предсмертный ор погибавших. Их тела лежат на белоснежных раскаленных склонах гор. Следы крови тянутся по оврагам вниз... к мертвым и смертельно раненным, которых уже не спасти. Плечом к плечу, как раньше в строю. Строем встанут теперь могилы, как пропечатанные страницы равнодушной истории…

Когда солнце бесследно провалилось за горизонт, исход боя был решен. Мой верный пес упал замертво передо мной, спасая мою жизнь, и тут же рок принялся терзать клювом свежую добычу. Единственное существо, которое было способно понимать меня без слов, стало на моих глазах пищей отвратительной птицы. Покрытый его кровью и позором поражения, я хотел принять смерть, но никак не такую – что угодно, только не накормить собой этот зловонный зоб. Скрылся в пещере, где тут же, несмотря на сырость, отчетливо ощутил холод стали на свой шее. Искусно выкованный изящный клинок уверенно сжимала женская рука. «Зачем вы начали эту войну?!» - прозвучал строгий голос. На меня пронзительно смотрели жгуче-черные, как два уголька, глаза воительницы. Нижнюю часть лица скрывала черная маска. «Месть» - был мой ответ. Ее глаза так вспыхнули гневом, что ее взгляд напомнил взгляд жестокой демонессы: «Месть?! Это нашей целью может быть месть – ведь вы пришли на наши земли, вы принесли нам боль! И какие цели были у вас тогда?». Ответил так, как меня учили с малых лет: «Это не цель, это назначение. Мы демоны, мы рождены для этого». «Чушь… Твой пес лучше тебя понимал, за что он воюет!» - ее голос был строг, но она смотрела мне в глаза с родственной тоской. И решительно спросила, что лично я ищу на этой войне. Я усмехнулся этому вопросу, но понял, что не знаю, что ответить. В момент осознал, что жил так, как меня заставляли, верил в том, что мне внушали, и никогда не искал выбор. Теперь же мог ответить честно, что жду только достойной смерти. «Зачем?» Сказал, что ей не нужно этого знать. Привести пример отца? Я не знал его целей. Как и своих…поэтому мой бой проигран.

Воспользовавшись ее замешательством от моего ответа, отобрал у нее оружие и, прижав ее к стене грота, приставил клинок к горлу. В ее глазах не было и намека на страх. Снял с нее маску. Воительница темных эльфов. Что за женщина! Она – пламя в клетке плоти! Полна надменности, ярости и похоти, но в ней есть и величественная гордость! И это так притягивало, в противовес любому здравому смыслу. С упоением смотрел на нее - на бесстрастное лицо, на разгоряченное тело в испарине после горячки боя… Никогда так не ценил женскую красоту. Сила, сексуальность... и гордость. Характер неоспоримо роднит ее со мной. «А за что воюешь здесь ты? Твоя гордость заслуживает не этого! Твое место с нами!» - сквозь зубы прошептал ей на самое ухо и коснулся ее пересохших губ своими. И никак не мог предположить того, что произойдет дальше – ее руки плавно легли на мои плечи. «Нет, гордость заслуживает лишь свободы!» - наши губы снова соприкоснулись… Ее охватила страсть, которой я не мог понять. Чувствовал в ней жизнь, которую мог бы сам разом оборвать, закончить за одно мгновение одним ударом! Но что-то было теперь не так в моем отношении к жизни.

Близость с ней была ничуть не хуже близости с демонессой. Какая сила и пылкость была в ее объятьях, во всем, что она делает! Достойная воительница… такая имела бы право подарить мне смерть… Но если это так, какая сила потянула меня к этой женщине? Ненависть. Она соединяет во много крат более прочными узами, чем любовь. Возможно, я всю жизнь так же ненавидел Ад, и потому яростно желал сражаться за него. И это событие заставило так же относиться и к жизни - возненавидеть и желать!

***

Из всех противоречий один выход. Смерть разрешит все. Наверное, именно поиск спасения в ее объятиях от всех терзаний привел меня обратно в Ад…

Только вчера меня прекратили допрашивать и освободили из-под стражи. Первое, что произошло со мной после длительных пыток, – рвота собственной кровью. Неужели за это я так хотел сражаться?! Бросить бы в лицо кому-нибудь из полководцев вопрос, за что мы воюем, но ни слова не могу произнести из-за боли в сломанной челюсти.

Меня обвинили в предательстве, считая, что это я рассказал имперским полководцам, как разрушить магическую защиту войск Ада. Когда я уже находился при смерти после всех истязаний, меня поставили на колени перед плахой. Сквозь пелену из собственной крови увидел отвратительную клыкастую заросшую щетиной морду дьявола и ржавый от крови топор в его руке. Мне завязали глаза, и палач силой опустил мою голову на плаху. Стало дурно от запаха спекшейся крови. Тяжелое закаленное в огне Ада лезвие несколько раз коснулось шеи – он прицеливался… и последовал удар. Дьявол ударил рядом, засмеялся и произнес: «Все-таки потомок предводителя, получи последний шанс смыть с себя позор кровью на поле боя!». Что ж, пусть такая смерть освободит меня от всего – позора, подозрений, проклятий, навязчивого ощущения, будто лезвие топора по-прежнему касается моей шеи… И от того, что я не могу никак забыть…

Никогда даже не думал, что благодаря женщине получу ответ на свою проклятую жизнь. И как последний дурак, осознал все слишком поздно! Война – подделка жизни. Убиваешь, чтобы не убили тебя, выживаешь. Потом искупаешь грехи кровью, мстишь за тех, кто не выжил, подкрепляешь ненависть врагов к себе. И снова убиваешь их, чтобы выжить... Замкнутый круг. Ты выживаешь... но не живешь.

Да, борешься за свою жизнь, платишь за свою жизнь, но не живешь!

Какая судьба ждет ту воительницу? Такая же смерть по приказу? Или все же достойная ее гордости свобода? Единственное, чего я желаю сейчас – чтобы было так…

Война уже идет на территории Ада, и дела здесь совсем плохи. И тут не при чем заклинание, разрушающее защиту, всему виной отсутствие настоящих целей. Наши последние легионы, живые телом, но давно умершие в душе, стоят посреди моря крови и свалки поломанного оружия и ждут приказа, как дрессированные псы.... Хотя, как она была права – наши псы лучше нас знают, за что и за кого умирают!

В душу закрадывается желание снова посетить места, где проходила моя юность, в надежде, что их атмосфера подарит понимание целей предыдущей войны… Однако, чувствую, что скоро все разрешится. Не знаю, вернусь ли я домой, но в воздухе сегодня отчётливо ощущается запах смерти…