Фронтовые Записки

Очередной раз перечитывая этот дневник я еще раз убедился, что:

Не все в этой жизни можно разглядеть с первого взгляда...

Не все можно сразу правильно понять...

Всегда требуется бросить второй взгляд...

Всегда нужно время для переосмысления увиденного или прочитанного...

«…я очнулась от какой-то нечеловеческой боли и резко открыла глаза. В блиндаже кроме меня никого не было. Очень болела грудь. Я села, привалилась спиной к шершавой влажной стене и судорожно принялась расстегивать гимнастерку, ожидая всего, чего угодно. Крови не было. Подарок бабушки, старый серебряный медальон Анастасии-Узорешительницы, видимо от пота, прилип к левой груди, напротив сердца, прямо туда, куда пришелся выстрел. Лик великомученицы был смят и продавлен свинцом, но каким-то непонятным образом медальон даже не был пробит, хотя боль была дикая, и уже явно намечался обширный синяк.

Я сидела на грязном земляном полу и тихо плакала. Эти проклятые документы, из-за которых так обидно погибли Стела и Алексей (да и я спаслась каким-то чудом), теперь уже понятно, в чьих они руках и чем все это кончится. Сколько невинных людей погибнет сегодня от рук боевиков «АНЕ»? Что можно сделать? Что я могу? Я поцеловала разбитый медальон и посмотрела на часы. Если все верно, действие инъекции закончится не раньше, чем через восемь-десять часов. Итак, что я знаю? Где сейчас находятся Бернхельм и Фляшер? Куда они конкретно направляются? Эта сволочь, Вебер, с ними или нет? Я даже не имею понятия, где находятся в Кёльне эти несчастные синагоги, которые мы уже считали спасенными. Не бегать же по городу с криками? Да и до города не добраться, и обратиться там, собственно, не к кому. Да и нельзя. И времени уже не хватит. Проиграли, не смогли ни защитить, ни спасти. Нет, «проиграли» – это совсем не то слово, совсем уже не то. Вот несчастье. Нет, ну надо же что-то делать! Я знаю, где будет следующая диверсия. И где находится в далеком 2011-м году очередной тайник с новыми инструкциями и планами – тоже примерно знаю. Только чем мне это поможет? По условиям проекта я не имею права привлекать третьих лиц. Это наша вина, что мы так и не смогли ничем помочь обреченным на смерть людям, среди которых и наши прямые родственники.

«Вальтер» П-38, чуть было не оборвавший мою жизнь, сиротливо валялся посреди блиндажа. Надеюсь, в подсумке найдется еще пара-тройка обойм. Я с трудом поднялась, охая и держась за нестерпимо саднящую грудь, оторвала полподола от гимнастерки, тщательно завернула в эту тряпицу пистолет и патроны. Как больно. Сейчас бы выпить чего-нибудь покрепче. На самом деле, самое главное – разыскать этот лес, или парк, пока не закончилось действие инъекции. Есть у меня одна мысль…»

* * *

«…кресла, в которые усадила нас Стела, поразили меня своими размерами. В таких сидят или уж очень большие начальники, или их можно использовать в качестве реквизита к фильму «Три Толстяка». А нас действительно было трое. Не считая Стелы.

В первом из кресел расположился строгий молодой человек лет тридцати, неброской наружности, коротко стриженный, одетый в футболку и джинсы от «Mexx».

– Знакомьтесь, – начала Стела, – это Алексей Белоцерковский, руководитель вашей небольшой группы и мой прямой заместитель. Опытный участник проекта «Петля». Забегая вперед, скажу – в том, что немцы не взорвали Краков, есть и его заслуга. Да, Алексей?

Парень в джинсах и футболке нервно кашлянул, а мы вместе с третьим посетителем, расположившимся от меня визави, недоуменно переглянулись.

– Так, а это Георгий Трауберг, он из Питера, – продолжала нас знакомить Стела. Симпатичный кудрявый блондин, сидевший напротив, очень мило улыбнулся.

– Гоша. Можно Гога, – сказал он, подмигнув. Да, хороший был фильм. Хоть и сказочный.

– Анастасия Коган, – представила меня Стела.

– Для друзей – просто Стаси, ага? – ответила я.

– Стаси и Гоша у нас новички, – подхватила Стела, – поэтому в первую «Петлю» мы пойдем вчетвером, все вместе. Несмотря на то, что ваши личные достижения по тактике и стратегии превзошли наши самые смелые ожидания. Прежде чем мы перейдем к основному вопросу, я пару слов скажу о ТНВ. Все вы привыкли к данной аббревиатуре, в смысле «Турнира-на-выживание». В какой-то степени это применимо и к новому понятию. Сегодня речь пойдет о программе, которая называется «Третья, Необъявленная, Война». Она, как и некоторые другие программы, действует в рамках проекта «Петля», и участниками этой программы, надеюсь, вы, Георгий и Настя, тоже скоро станете. А сейчас возьмите, пожалуйста, эти папки и откройте их на четвертой странице…»

* * *

«…почему из всех возможных и невозможных онлайн-стратегий Всемирной Паутины я выбрала именно «Героев», даже и не знаю. Здесь, как и всегда, распорядился Его Величество Случай. Я с удовольствием «прокачивала» и «выгуливала» своего тёмного эльфа («самый верный мой мужик», как я его про себя называла, ибо «перс» был мужеского полу), одной из первых взяла четвертый уровень Гильдии Тактиков, с горем пополам и жуткой потерей времени добивала седьмую Гильдию Воров и как воздуха ждала летних каникул. Не скажу, чтобы Универ жестоко страдал от моего невинного увлечения игрой, но «хвостов» к маю поднакопилось изрядно.

Меня изумило уже то, что письмо пришло от игрока первого уровня, ведь почта, как сервис, становилась доступной только с третьего боевого. «Что за баги?» – думала я, открывая письмо. «Рыцарша», каким-то непонятным образом зарегистрированная в игре грядущим июлем, писала: «Здравствуйте. Если Вы та самая Настя Коган, чей прадед погиб при взрыве фашистами одной из синагог в г. Кёльне, Германия, в мае 1942 года, пришлите любое СМС-сообщение на короткий номер 310542. Поторопитесь».

На западе – день утонул в закате

Солнца последних лучей.

Чью-то куклу на горке покатой

Бил в своих струях ручей…

Пуля пробила оконные стекла,

Тору на косяке,

Черным соком резаной свеклы

Кровь легла на виске…

Эти стихи написал мой прадед, Юрий, когда ему было лет семнадцать. Его отец, обрусевший немец с изрядной долей еврейской крови, вскоре после революции бежал из России на родину своих предков, в Кёльн. Много тогда было пережито, но стихи погибшего Юрия – и эти, и многие другие – бережно хранились в семье. Даже после возвращения обратно в Москву, спустя десятки лет. Я их очень любила и в детстве часто перечитывала, тайком похищая из серванта большую, необычно пахнущую жестяную коробку из-под какого-то древнего немецкого печенья. Несколько синагог и молельных домов фашисты успели взорвать перед самым печально известным налетом Британской авиации, уничтожившей большую часть древнего и славного города. Тогда, перед этой бомбежкой, и погибли прадед Юрий, его брат и его отец, которые в тот час молились, как могли, о спасении страны от «коричневой чумы». Прабабушка со свекровью и новорожденным дедушкой остались дома и спаслись. Дедушка уже здесь, в Москве, женился потом на бабушке, которая была православной и крестила и маму, и ее братьев, и даже меня. Не скажу, чтобы я была шибко верующей, но крестильный подарок бабушки, старый серебряный медальон с изображением моей покровительницы, великомученицы Анастасии, ношу, не снимая, сколько себя помню.

Так. И кто же это смеет так дерзко вторгаться в мою «святая святых»? Конечно, я сразу же схватилась за мобильник. Так вот и началась вся эта история…»

* * *

«…чушь, бред, сон – сколько же раз я это себе говорила? Наверное, от перенапряжения у меня просто поехала крыша. Секретный проект «Петля Времени», где изучают законы измененной реальности… И действующие в рамках этого непонятного проекта программы вроде той же «ТНВ»… Тогда я еще совсем мало что понимала, и новая жизнь действительно представлялась мне порой каким-то фантастическим сном. Но это было так захватывающе…

«Третья, Необъявленная, Война». И наш враг, немецкая неонацистская организация «Ангелы Национального Единства», и наши непосредственные противники в моей первой «Петле», «ангелы» Йохан Бернхельм и Бернард Фляйшер, уроженцы Бонна, обоим по 27 лет. Их фотографии и досье. Не могу рассказать всего, но, вкратце, сегодня задачей нацистов было отыскать с помощью «Петли» до 31 мая 1942 года тайник с планами города, зданий и инструкциями по уничтожению трех Кёльнских синагог и некоторых других культовых зданий. Наша задача – не дать этому преступлению совершиться. Стела очень сильно беспокоится. «Должен быть кто-то третий, – все время говорит она, – они («они» – это боевики «АНЕ») никогда не работают по двое, в чем же здесь подвох?» Алешка еще более озадачен. «Наверное, опять этот пресловутый Густав, – бормочет он вполголоса, – вот бы, наконец, столкнуться с ним лицом к лицу!» Мы с Гошкой очень устаем, сильная физическая нагрузка. Гошка мне нравится. Алексея это заметно раздражает. Сегодня вечером – сверка часов. Завтра, в 12:00 по Москве, инъекция для заброса в «Петлю», в раннее утро 30 мая 1942 года. Решила поехать на дачу, там никто не помешает. Или лучше остаться дома? Инъекция действует около 36 часов, потом возвращение в нашу объективную реальность – и еще 10-12 часов обычного сна. Если останешься жив. Что будет в противном случае, никто не говорит, запрещено условиями проекта…»

(от редакции: продолжение истории можно прочитать здесь: http://www.heroeswm.ru/forum_messages.php?tid=1281988)

* * *

«...его глаза, распахнутые к небу, были такими же голубыми, прозрачными и чистыми. В них застыли растерянность и удивление. Откуда-то сзади, со стороны Альте Кельнер штрассе, уже приближался надрывный плач полицейской сирены... Я вставила новую обойму в свой П-38 и щелчком затвора дослала патрон в патронник. Не знаю, вернусь ли я домой, но в воздухе сегодня отчетливо ощущается запах смерти…»