Страницы дневника из далекого прошлого

Это был обычный дневник, в старинном истрепанном переплете. Страницы были слегка обгоревшими по углам, видимо он тлел где-то в несгораемом шкафу во время пожара, но его удалось спасти. Записи в дневнике, были сделаны ровным твердым подчерком, что свидетельствовало о несгибаемом характере человека, сделавшего записи, причем не лишенного романтической натуры. Несколько первых листов отсутствовало. Видимо они все-таки обгорели, либо были потеряны, либо сам автор дневника их уничтожил. Содержимое уцелевших страниц дневника гласило следующее:

***

31 августа 1941 года

Попал в госпиталь.

Появились свободные минутки. Решил сделать очередные записи в дневник.

Я служу в 27-ой разведроте 53 стрелковой дивизии 43 армии в составе Резервного фронта.

Мы располагаемся под Ельней. Немцы прижали. Но сколько можно отступать? Слышал, не зря же я служу в разведке, завтра к нам прибудет сам Жуков. Надеюсь, он то покажет немцам, где раки зимуют!

Вчера в бою ранили, но не смертельно, до свадьбы заживет. Как сказала сестра в медсанбате: «Родился в рубашке». Пуля срикошетила от каски. У меня только легкое сотрясение мозга, так что завтра опять в строй.

Я обещал Тебе ни дня без строчки!

Сама понимаешь, особо некогда, но как только смогу – обязательно что-нибудь постараюсь написать…

Как я надеюсь на то, что смогу еще раз увидеть тебя, твою лучезарную улыбку, прикоснуться своими пальцами к твоей нежной и мягкой коже. Обнять тебя, прижать тебя к себе, исцеловать тебя всю…

Кругом идет война, и трассеры шумят,

Закрою я глаза, и вспомню лик Твой милый,

Окутан пленом сна, я вижу чудный взгляд,

Запомнят небеса Твой образ белокрылый.

Не сможет оторвать ничья дурная блажь,

Искры моей рассвет, от важной перспективы,

Как буду целовать я призрачный мираж,

Там, где видны костры, и чуть слышны мотивы.

***

7 сентября 1941 года

Вчера отбили Ельню!

Не зря я надеялся на Жукова. Наши войска словно преобразились. Вот что значит – полководец! Выстроил всех бойцов и сказал нам такие слова, что и умереть не жалко!

Да действительно, не так страшен черт, как его малюют. Дали мы жару немцам.

Как же это здорово отвоевывать обратно нашу землю и видеть, как враг отступает.

Наш комдив сказал: «Вперед!»

И помчалась рота!

Ведь не зря страна зовет,

Всё отдать для фронта!

Мы обрушим вражий стан,

Низведем мы ганса!

Попадет наш враг в капкан,

Мы убьем поганца!

Пусть прольется наша кровь,

Мы поймем потерю.

Только будем вновь и вновь,

Бить врага – я верю!

***

2 октября 1941

Мы попали в окружение.

Вообще не было времени, что-либо писать, вот сейчас не знаем, что делать; пока командиры думают, решил черкануть пару строчек.

Этот месяц был очень насыщенным, не вылезал из заданий. Пару раз брали языков. Попали в засаду. Чудом остался жив. Из пятерых добрались до своих только двое. Немцы просто озверели. Складывается впечатление, будто они вообще не спят. Мы только и успевали отбиваться и держать оборону.

Как же я истосковался по Тебе. Как же я хочу снова слышать Твой голос, такой милый, родной и такой далекий. Я верю, что увижу Тебя хотя бы еще раз, я знаю так и будет.

Тишина стоит стеной,

Тьма зловеще стонет,

Танец звезд над головой,

Ветер песнь заводит.

Вновь сжимается зажим,

Мертвой цепкой хваткой,

И в окопе мы лежим,

Ждем надежды шаткой.

Верю я что сможем мы

[Далее текст обрывается, а чуть ниже дописано:]

Решили идти на прорыв.

Не знаю, вернусь ли я домой, но в воздухе сегодня отчётливо ощущается запах смерти...