Глава 5. Клятва. (часть 2)

Пока Тагал объяснял, что сам пришёл в себя лишь несколько минут до Сета, тот обратил внимание на обугленный, сильно деформировавшийся антимагический амулет, всё ещё висевший на шее у юноши. Потянувшись за своим, он легко сорвал его – верёвка перетёрлась. Его собственный был не в лучшем состоянии – трещина посередине, раскрошившееся покрытие...

- Я никогда не видел ничего подобного, Тагал, - сказал, наконец, Редвуд, опираясь на плечо молодого воина и вставая на ноги. – Бывало, что амулеты были бесполезны – например, когда при обороне Ирбега два сурвилургских шамана запустили в нашу кавалерийскую бригаду цепь молний. Но чтобы почернели и развалились? Какой же силой обладала та проклятая тварь?

- Около фургонов никого нет, насколько я вижу, - ответил варвар, кивнув головой. – Всё тихо. Если мы с тобой остались в живых, то толстые деревянные стены вместе с амулетами могли сохранить жизни тем, кто успел запереться внутри! – воскликнул он, решительно направляясь к стоянке, над которой всё ещё витали еле различимые человеческим глазом пары лилового дыма.

- Да, поспешим, - негромко произнёс Редвуд, следуя за Тагалом. В отличие от молодого варвара его юношеским оптимизмом, Сет прекрасно понимал, какая картина ожидает их у потухшего кострища.

К ужасам войны и горечи потерь Редвуду было не привыкать, но, когда они с юным варваром достигли места трагедии, он сразу же понял, что лучше бы он отправился сюда один. Ибо от увиденного на поляне даже у него – бывалого солдата, закалённого невзгодами, волосы встали дыбом.

Трава в радиусе ста локтей от эпицентра взрыва сферы выцвела, местами почернев, местами окрасившись во всё тот же зловещий фиолетовый цвет. Деревья были вырваны с корнем и валялись вперемежку с трупами несчастных вьючных животных. Одного из першеронов практически разорвало пополам, и его наполовину обуглившиеся внутренности свисали с угла покосившегося набок головного фургона жуткой гирляндой. Задние повозки, сделанные из менее прочной древесины, были полностью разворочены, и ценное удобрение, которое наёмники так бережно везли в Эскараг, рассыпалось бесформенной грудой вперемежку со сгоревшими мешками.

Но самым страшным было то, что среди всего этого хаоса лежали бездыханные тела погибших товарищей. Сет увидел Халора с раскроенным черепом, из которого вытекла успевшая уже засохнуть мозговая жидкость, и почерневшим лицом; доброго весельчака Брокка, тело которого, буквально нашпигованное арбалетными болтами, упало в разведённый им же костёр и наполовину сгорело; наконец, всех четверых лакеев Анвала, которых смерть застигнула за тщетной попыткой укрыться за повозками. Двое, судя по сморщившимся, словно печёные яблоки, лицам, погибли при взрыве сферы. У Мааха, лежавшего ничком, из спины торчали две стрелы, а последний из людей Анвала, - судя по всему, чудом уцелевший и пытавшийся бежать по направлению к дороге – был перехвачен на ходу и обезглавлен ударом топора или меча. Окровавленная голова лежала в нескольких шагах от тела.

У Тагала сжалось сердце. Он понял, что всадники возвращались, чтобы безжалостно добить выживших. Подбежав к двери головного фургона, около которой лежал скрюченный и изрубленный труп Райло, павшего в неравной схватке, варвар рванул её со всей силы... Кое-как державшаяся на одной петле, дверь с треском отвалилась и упала на землю, и Тагал вошёл внутрь, закашлявшись от ударившего ему в нос резкого запаха гари и крови.

Сет, искавший тело капитана, увидел, что молодой человек исчез в фургоне, и поспешил за ним, мысленно подбирая слова утешения. И сразу сообразил, что такие вряд ли будут уместны, увидев своего юного товарища, склонившегося над бездыханным телом Бирины.

Народ гномов обладает врожденным сопротивлением к магическим эффектам… Но, увы, даже этого вкупе с рейнджерским амулетом оказалось недостаточно, чтобы спасти гномке жизнь – взрыв огромной силы швырнул её об пол, сломав девушке шею. Но её лицо и тело, по крайней мере, не были изуродованы  или обуглены, как трупы лежавших здесь же несчастного Лузога и Анвала, который тоже был мёртв, как камень. Но самым ужасным было то, что из тел всех троих торчали рукояти кинжалов, погружённых в затылок – вероломные убийцы позаботились о том, чтобы из наёмников не выжил никто.

Выдернув лезвие из затылка погибшей подруги, юноша зарыдал. Это был ужасный, леденящий душу, скорбный вой, мало походивший на человеческий плач. Настолько, что Редвуд не выдержал и побрёл к двери, оставив Тагала в одиночестве, чтобы тот утолил свою боль.

Но где же Керинель? Неужели «лиловые плащи» забрали тело капитана Мунглоу с собой?