Глава 2. Океан удобрений (часть вторая)

Керинель отнюдь не был строгим начальником, однако пунктуальность являлась для него едва ли не краеугольным камнем в деле поддержания боеспособности и дисциплины подчинённых ему людей, поэтому в эту ночь он так и не лёг спать. Наутро, едва успел забрезжить рассвет, старый рейнджер принялся обходить комнаты наёмников, чтобы удостовериться, что те пробудились и приступили к сборам.

Таким образом, благодаря настойчивости капитана Мунглоу, к шести часам утра почти весь отряд уже собрался в столовой, уплетая аппетитный завтрак, состоявший из сытного омлета из яиц дикого грифона, пирожков с фаршем из кабаньей печёнки и чашки бодрящего травяного отвара с мёдом и пряностями. Последними к товарищам присоединились Редвуд, которого терзала сильная головная боль из-за смешивания напитков накануне, и Брокк, который, как оказалось, был в своей спальне не один – когда капитан постучал в дверь, её отворила кое-как прикрывшаяся простынёй девушка, в которой Керинель признал юную куртизанку Лангрессу, виденную им вечером.

К половине седьмого с утренней трапезой было покончено, и перед тем, как отправиться по указанному адресу, капитан Мунглоу устроил беглый осмотр своим людям, чтобы удостовериться, что те полностью готовы к любым неожиданностям, какие может сулить самое безобидное путешествие из одного населённого пункта Империи в другой. Его подчинённые не ударили лицом в грязь – все оказались опрятно одеты, умыты, расчёсаны и, разумеется, вооружены до зубов.

Райло Фуллертон, сержант Союза Рейнджеров и старший в отряде после Керинеля, облачился в лёгкую, но чрезвычайно прочную мифриловую кольчугу и кольчужный же шлем с откидным забралом, а на поясе у него висел меч-бастард в шагреневых ножнах. Бирина, второй рейнджер, предпочла трофейную куртку пиратского покроя с короткими рукавами и нарядными эполетами, которую очень любила, короткий лук, переброшенный за спину, и рондель на боку. Тагал путешествовал налегке, в прочных длинных брюках из просмоленной парусины и войлочной безрукавке, вооруженный кривой саблей и метательным копьём. Брокк и Сет Редвуд были в практически одинаковых кожаных доспехах военного покроя, с той лишь разницей, что первый предпочитал стальной нагрудник, а второй – куртку из кожи ящера с нашитыми там и сям медными бляхами, которой чрезвычайно дорожил. При этом Брокк нёс перекинутый за спину внушительных размеров эспадон, с которым удивительно виртуозно обращался в боях, а Сет захватил с собой оба своих арбалета – стандартный армейский, весивший без малого пять с половиной фунтов, и миниатюрный одноручный, чуть больше обычного самострела. Наконец, оба орка – Лузог и его двоюродный брат Халор, вернувшийся в трактир как раз перед отбытием, - вырядились в традиционные орочьи туники, шлемы без забрал и захватили с собой метательные топорики и палицы.

У каждого члена отряда дополнительно имелся на шее стандартный антимагический амулет Союза Рейнджеров,  служивший надёжным оберегом от целого спектра базовых заклинаний, которыми разношёрстные маги-недоучки, промышлявшие разбоем и грабежом, так любили заставать врасплох неподготовленных путников. Как и любое доступное в Империи снаряжение, наделявшее носителя защитой от волшебства, амулеты могли выдержать лишь атаки низкой и средней амплитуды и не давали стопроцентной гарантии, но, в целом, на них вполне можно было положиться.

Всё это снаряжение, включая запас провизии на неделю, лекарственные снадобья, бинты и прочие необходимые в поездке вещи, члены отряда вынуждены были нести на себе до самого склада, временами выражая недовольство тем, что Керинель приказал оставить верховых животных в конюшне «Амулета Удачи», предпочитая ехать в фургоне. Впрочем, Анвал и четверо его слуг в нарядных голубых ливреях встретили наёмников у дверей и помогли им погрузить оружие и припасы в небольшой головной фургон, запряжённый четвёркой выносливых першеронов, которые на рынке такого маленького городка, каким был Нероли Грас, могли стоить целое состояние. Затем, в течение получаса, люди Керинеля (за исключением Бирины) перетаскивали увесистые мешки, под завязку набитые удобрением, в два грузовых фургона, - настолько широких, что из-за занимаемой ими площади объехать их можно было только по тротуару. Каждую из этих громоздких махин должны были везти шесть могучих волов.

Когда последний тюк с порошком перекочевал, наконец, из хранилища в повозку, Анвал вышел из складского помещения и запер дверь на замок. Прежде, чем он разместился в пассажирском фургоне, Бирина, не занятая погрузкой, обратила внимание на миниатюрный ларчик из красного дерева изумительной красоты, инкрустированный золотом, который Гюлен держал под мышкой.

- Какая прелестная шкатулочка! - сказала она, зайдя в фургон вслед за Анвалом и занимая место на скамье для пассажиров. – Мой отец держал в подобной свой рейнджерский медальон и другие семейные реликвии.

Гюлен поспешно ответил, пряча ларец в дорожную суму:

-  Этот ларец мне не принадлежит. Господин Урига попросил меня передать подарок одному из своих деловых партнёров, который владеет гончарной мастерской в Эскараге. Я даже не знаю, что внутри.

- Всё готово, мастер Гюлен. Мы можем отправляться? – спросил капитан Мунглоу через окно.

- Да, конечно. Мои слуги займут место на козлах грузовых фургонов, а Вам, как предводителю отряда, я уступаю честь вести головную повозку.

- Хорошо, - кивнул Керинель. – Как едем? Варианта у нас два: либо южная дорога, через подземелья Магма-Шахт, либо северо-восточная, через тоннель в Медвежьей Горе.

- Учитывая немалый вес нашего груза, резкий спуск может оказаться для нас проблемой, - ответил Гюлен после минутного раздумья. – А на пути через Магма-Шахты таких участков дороги немало. Поэтому я бы выбрал Медвежью Гору.

- Значит, так и поступим, - согласился Мунглоу. –. Первую остановку сделаем в деревне Вилдабар, на выезде из Разбойничьего Леса, до которой примерно десять часов пути, а дальше будем решать по обстоятельствам. Выезжаем немедленно.

Отряд тронулся в путь, провожаемый любопытными взглядами тех немногих горожан, которые уже успели пробудиться. В этот ранний час улицы Нероли Грас были преимущественно пустыми, поэтому до самых городских ворот маленькая кавалькада не встретила никого. Но, проезжая через узкий переулок близ выезда из города, где задний фургон едва протиснулся, заехав правым бортом на тротуар, отряду пришлось остановиться.

Прямо навстречу им двигалась громадная телега с открытым кузовом, на котором были установлены восемь клеток в полтора человеческих роста. Пять из них были заняты грязными полуголыми пленниками в ручных и ножных кандалах, включая одну женщину. Из угла повозки торчало копьё, на которое была нанизана отрубленная голова с рыжей всклокоченной бородой, развевающейся по ветру, а сзади и спереди телегу сопровождали шесть скелетов с выбеленными от времени костями.

Увидев возницу, - человека неопределённого возраста в коричневом плаще с капюшоном, из-под которого выбивались торчащие в разные стороны патлы соломенного цвета, управлявшего этим отталкивающим экипажем смерти, - Райло, сидевший на козлах пассажирского фургона рядом с Керинелем, поморщился и негромко сказал на ухо капитану:

- Я уже встречал его в прошлом. Охотник за головами, у которого нет даже имени и которого называют просто «Отродье». Премерзкий субьект. Одно время ездил по всем городишкам в предместьях Столицы и хвастался, что выловил три тысячи разбойников и передал их в руки правосудия.

- Раз ты его знаешь, то скажи ему как можно вежливее, чтобы отъехал в сторону и уступил нам дорогу, - попросил Керинель. – Твой круг знакомств не перестаёт меня удивлять, - съязвил он.

Райло нехотя подчинился, соскочив с козел и подойдя к телеге. Один из несчастных узников, завидя его, схватился за прутья своей клетки и возопил что есть мочи:

- Добрый господин! Прошу вас, выпустите меня отсюда!

- Доброе утро, Отродье…Будь добр, дай нам проехать, - обратился Фуллертон к человеку в коричневом плаще, - и мы с мастером Керинелем не станем интересоваться, по какому праву ты удерживаешь этих бедолаг.

Возница откинул капюшон и усмехнулся во весь рот, обнажая кривые жёлтые зубы:

- Я сам спешу не меньше вашего. Не моя вина, что эти недоделанные мулы едва передвигают копыта! А что насчет моих трофеев, малыш Райло, – пояснил Отродье, похлопывая себя по карману, - у меня тут имеется ордер с печатью самого Шерифа, так что советую тебе и твоему напыщенному ушастому дружку захлопнуть свои пасти, пока я не рассердился.

- Ладно, верю на слово. А бошка-то чья? – поинтересовался Фуллертон, еле сдерживаясь от еще более грубого ответа, ибо времени и желания препираться с Отродьем у него не было.

- Да вот, один из бывших соратников вождя разбойников Инхи, пойманного несколько лет назад, - проворчал охотник за головами. - Сбежал из тюрьмы на Восточном Острове и всё это время прятался в подвале одного из домов на окраине города, воруя продукты на рынке. Задержать живым не удалось, - мои скелеты малость переусердствовали… Вот и приходится везти то, что есть.

Фуллертон отвернулся и сплюнул на мостовую. Мулы, подхлестываемые Отродьем, наконец, развернули телегу, освобождая путь. И через десять минут маленький караван оставил гостеприимный Нероли Грас позади.